Я лежал на холодном полу, и все предметы в комнате казались мне огромными, нависающими надо мной, готовыми раздавить в любой момент. Пленка в кассетнике тихо шипела; откуда-то сверху на меня лилась музыка, разбиваясь о мое тело на маленькие прозрачные кусочки. Лилась музыка, которая теперь не вызывала никаких эмоций и чувств, словно поток июльского раскаленного воздуха, лижущего ладони.
Моя голова болела.


Я плохо спал ночью, ворочался, просыпался. Этот жуткий хоровод мыслей никогда не останавливается. Они кружатся без устали. Кружатся.
Борьба с абсурдом продолжается.


Старый заброшенный сад с четырьмя яблонями, двумя кустами черной смороды и одним кустом красной, с двумя вишнями и огромными зарослями калины и шиповника. Кажется, еще была черемуха. Я уже не помню. Я многого уже просто не помню.
Носики клена так красиво падали вниз...